Название:
ЦунамиДобавлен:
13.04.2020 в 17:30Категории:
По принуждению Наблюдатели Подчинение и унижение
дисциплину в лагере. Он и кричал, и дрался, но стоило больших трудов заставить матросов ходить строем, выполнять ружейные приемы и даже стрелять по мишеням. Назревал бунт, и перед матросами пришлось выступить адмиралу Путятину.
— Братцы! – зычно сказал он. – Вы меня знаете! Дипломатия вынуждает меня принять этот подарок от японского губернатора! Я сам бы хотел, чтобы эту старушку подарили Сизову да Букрееву, только это невозможно. Приходится мне. Уж вы не обессудьте. Обещаю, что на второй день она будет ваша!
И добавил:
— Мало того. Японцы требуют, чтобы мы засняли прием матери губернатора мною на дагерротип и подарили им. А у меня жена и дети. А вы бунтовать.... Все, расходитесь!
Мало-помалу матросы успокоились, и все занялись привычным делом. Можайский приготовил аппарат, пластины и магниевые вспышки, а затем опробовал их с громкими хлопками, пуская белые дымы.
А к вечеру пришли чиновники и привели мать губернатора. Она была в белом кимоно и соломенных сандалиях поверх белых носков. «В Японии белый цвет – это цвет траура», – тихо сказал Гошкевич. «Естественно, ведь ей отрубят голову на следующий день за общение с варварами», – ответил Посьет.
— А все-таки интересно посмотреть, выбриты у нее волосы между ног или нет, – задумчиво сказал мичман Зеленый.
Два самурая, каждый с двумя мечами, возвели старую женщину за руки на крыльцо храма, а чиновник в конической шляпе одним движением сорвал с нее белое кимоно. Те, кто стоял к ней ближе, заметили, что в ее глазах стояли слезы.
Внутри храма в белом исподнем уже стояли адмирал Путятин и капитан Лесовский, а возле аппарата на стуле, спасенном с фрегата, сидел громадный Можайский. Чиновники через открытые седзи ввели голую мать губернатора и низко поклонились, а губернаторша пала на колени и уткнулась лбом в татами, подняв толстый зад. Можайский сделал первый снимок, взорвав магний. Японка свалилась без чувств на бок, а чиновники еще раз поклонились и ушли. Седзи за ними закрылись, а из глубины храма вышли Посьет и Гошкевич. Всё было готовы к приему подарка.
Снаружи храма с задней стороны топтался мичман Зеленый и юнкера. Мичман навертел дырок в бумажной перегородке, и теперь на правах старшего по чину занимал очень выгодную позицию у стенки, разглядывая происходящее в храме словно в бинокль.
— Японку перевернули на спину, доктор ее осматривает, открывает ей глаза, затем рот. У нее спереди нет зубов!
— Я, господа, знавал одну барыню, – прошептал юнкер Самойлов. – У нее тоже не было зубов. Очень, знаете, удобно!
— У нее большие груди, – продолжал рассказывать Зеленый. – Доктор их щупает, мнет, трогает соски. Затем гладит живот.
— Женщины любят, когда их гладят, – стараясь не отстать от товарища, прошептал юнкер Любич. – Моя сестра, когда у нее был запор, просила меня гладить ей живот...
— А Вы, Любич, ее обрызгали! И лицо, и груди! – яростно прошептал Зеленый. – Тысячу раз уже слышали.... Доктор что-то говорит, а Гошкевич и Посьет берут ее ноги, поднимают и разводят в стороны! Я ясно вижу, что волос у нее между ног нет!
— Это девственница! – сказал доктор. – Смотрите сами. Вот гимен. Он в целости. Ничего не понимаю.
— Как можно родить губернатора и не лишиться девственности? – возмутился капитан Лесовский.
— Ее подменили, – спокойно сказал Путятин. – Это еще и лучше. Никакой ответственности. Ну, кто первый? Может, Можайский? Расчистите нам фарватер, лейтенант?
— Я не против, господа! – сказал Можайский. – Не померла бы...
Он встал со стула, оставив на время аппарат, и подошел к японке, которую по-прежнему держали за
Эротические и порно рассказы на 3iks
Случай из юности 
webmaster@3iks.ru