Название:
Уроки Карла ИвановичаДобавлен:
18.05.2018 в 13:19Категории:
Гомосексуалы
беззвучно опускает шторы. У него сегодня озабоченный вид и задумчивое, совсем не предновогоднее настроение, чего не скажешь обо мне. Я демонстративно высвобождаю правую ногу из-под одеяла, сгибаю её в колене и закатываю штанину кальсон выше, ещё выше, чуть ли не под самый живот. Голые ноги, на мой взгляд, одна из самых эротических частей тела. Ведь недаром же взрослые мужчины, судя по их разговорам, в первую очередь обращают своё внимание именно на ножки красоток, и уже только потом – на всё остальное. Краем глаза я замечаю, что Карл Иванович внимательно за мной наблюдает.— А теперь высморкайте меня, пожалуйста, — капризно прошу я его. – У меня заложен нос, а платок куда-то запропастился. Такая жалость!Карл Иванович склоняется надо мной, как для поцелуя. Я отчётливо различаю его толстые влажные губы, трепещущие ноздри, розовое родимое пятнышко на левой щеке. Карл Иванович мне не противен, вовсе нет, я даже испытываю к нему род нежности, впоследствии осознанной мною как нечто запретное. От Карла Ивановича веет чем-то родным и близким, домашним. Я ощущаю, несмотря на свой насморк, лёгкий аромат свежести, табака и фиалковой воды, — такой знакомый запах: ведь так пахнет папá, когда по утрам полощет рот.— Нет, не так, nicht richtig. Вы сначала закáпайте мне в нос вот эти капли, как доктор велел. Подождите несколько минут, пока сопли в носу станут совсем жидкими, а тогда и высмаркивайте, — поучаю я Карла Ивановича.— O ja, gewiß, — суетится тот.Перед тем, как уделить моему носу самое непосредственное внимание, Карл Иванович перехватывает мои руки, гладит их и укладывает сверху на одеяло.— О шалунья малтшик, ein Schelm, — бормочет он едва слышно.Лучше бы он задрал одеяло, а вместе с ним и кальсоны, тогда мне стало бы намного легче. Но как, как сказать ему об этом? Неужели он сам не догадается? Я не читал тогда ещё «Les confessions» Жан Жака Руссо, но готов поклясться, что испытывал в душе практически те же чувства, что и главный герой этого произведения.Я обвиваю Карла Ивановича обеими руками за шею и жарко целую в щёку, прямо в розовую родинку. Я ощущаю его сильное здоровое тело, тело циркового атлета, так послушное сейчас моей воле.— O mein Herz, мой голюбчик, Пафел Андреефич, — растроганно шепчет он.Папá хочет, чтобы я стал, как и он, правоведом, но мне гораздо больше нравится выступать под куполом цирка – акробатом, жонглёром или фокусником, как Карл Иванович. И чтобы мне взахлёб аплодировала публика. А ещё я мог бы скакать по арене на лошади и метко стрелять из ружья по мишеням. Папá обещал, что этим летом я непременно начну брать уроки верховой езды. Но это будет ещё так нескоро. А сегодня меня не покидает предчувствие, что между мною и Карлом Ивановичем произойдёт нечто значительное; что именно, я ещё и сам толком не ведаю. Мне кажется, что я знаю о своём удивительном наставнике всё, и в то же время – ничего.— Карл Иванович, а расскажите немножко о себе, — прошу я его. — Это так интересно.— Ты хочешь знайт мой занятный биографий?— Очень хочу.— Ну так знай — там, где я рождался, in Mitteldeutschland, лежит отшень красивый река Везер. Больше, чем Нева, особенно весной. Многие гóры – Weserbergland, где я бродил. Sehr poetisch… Я был влюбчив сперва в Аннелиз, но не получал от ней взаимность, завсем нет. Это было… как это будет по-русски?.. несчастливый любоффь. Я сочинял ей большой любоффный стих, который не помню сейчас
Эротические и порно рассказы на 3iks
Роман дома 
webmaster@3iks.ru